Глава 4 Чечен-Аул Последний бой Игоря Молдованова Говорят свидетели Борис Цеханович

Описание боя (в сокращении) Борисом Цехановичем:

«Мотострелковые подразделения  под  покровом  ночи,  с  проводниками  от спецназовцев, двинулись вперёд и пока всё было тихо.(…) Постепенно стало светать и наконец-то послышались первые одиночные выстрелы, которые быстро переросли в непрерывную стрекотню нескольких сотен автоматов. Пролетели первые снаряды артиллерии и разорвались где-то за МТФ. Через час стало известно, что первый батальон сумел без боя захватить всю территорию МТФ: в одном бункере, когда туда незаметно подобрались пехотинцы, было уничтожено около десяти боевиков, а из второго бункера что то заподозрив выскочили четверо чеченцев и, отстреливаясь, сумели уйти в зелёнку. Чеченцы услышав звуки стрельбы, быстро заняли оборону по валу, который проходил вдоль восточного края МТФ, но под стремительным натиском подразделений отступили на обрывистый берег и не дали дальше батальону продвинуться. Третий батальон вышел в темноте на берег Аргуна, но закрепиться не сумел и откатился назад на триста метров, где и остановился.(…) Звуки боя то затихали, то  вновь возрастали. В довершении всего дождь усилился и над полем боя стал сгущаться туман и командир полка послал в брешь между батальонами на разведку танк: сейчас-то он и  переговаривался с командиром танка.

     - «Альфа 01», продвигаюсь в указанном районе. Туман. Ничего не вижу дальше пятнадцати метров. Никого нет – ни наших, ни боевиков.

     - «Альфа 01», меня обстреляли! Нападающих более десятка, сделали два выстрела по танку из гранатомёта и скрылись обратно в туман. Я открыл в ответ огонь, но не знаю, попал ли я. Что мне делать дальше?

     - Я «Альфа 01», отходите обратно.

     - Вас понял. Чёрт побери! Меня обратно обстреляли уже с другого направления, но не попали. Отхожу.

     На этом связь между командиром и танком прекратилась.

Гремел, не переставая бой:  с шорохом пролетали снаряды, самих разрывов видно не было, но горизонт застилал дым от разрывов снарядов и мин. Резко и мощно бухали выстрелы танковых пушек. В нескольких местах к небу подымался дым от горевших зданий, а воздух над полем боя  беспорядочно пронизывали трассы очередей, которые шли как в сторону боевиков, так и оттуда. Непрерывно строчили пулемёты и автоматы.  (…)На том участке, который мы должны взять под свой контроль, никого не было видно, но непрестанно оттуда строчил то ли пулемёт, то ли автомат: разобрать было невозможно. Слева в трёхстах метрах возвышался небольшой бугор, на котором стоял тригопункт: оттуда тоже доносился звук непрестанно работающего пулемёта. За бугром суетились солдаты, скорее всего восьмой роты – ставили палатку. Тут же приткнулось пару машин и БМП. Ещё чуть дальше и ближе к боевикам из арыка торчала корма, завалившегося туда танка, вокруг которого суетились трое  танкистов.  Время  от  времени  они  залегали  и  отстреливались  от  наиболее  ретивых боевиков, которые в одиночку или небольшими группами пытались прорваться к танку.  Справа в двухстах метрах виднелись здания МТФ и оттуда тоже доносились звуки ожесточённого боя, но никого не было видно. Впереди, за полем, в трехстах    метрах  вдоль берега реки, тянулась зелёнка, где  виднелись перебегающие с места на место боевики. Там же рвались наши снаряды и мины, а воздух над нами рвали пролетающие в разных направлениях пулемётные и автоматные очереди. Рвались снаряды, мины и в нашем расположении, но гораздо реже: чувствовалась нехватка боеприпасов у противника. Что ж, обстановка была ясна: нужно было разбираться кто стреляет  и куда на нашем направлении. (…)

По зелёнке продолжали мелькать фигурки духов: иной раз они внезапно пропадали, видать спрыгивали в нарытые окопы. Иной раз также внезапно выскакивали из них на поверхность и мчались, куда-то по своим, духовским, делам. Гораздо меньше суеты было в районе моста, главной цели всего наступления, и здесь было наиболее сильное противодействие со стороны боевиков. Стреляли, в принципе, по всему берегу, но здесь стрельба велась наиболее ожесточённо. Если с левым флангом было всё понятно, то справа я никак не мог увидеть – до какого рубежа дошли подразделения первого батальона. На поле, за МТФ,  дымилось  сгоревшее  наше  БМП:  подбили  его часа два тому назад, но ни тел погибших вокруг и никого поблизости не было видно. Но стрельба на территории ферма шла ожесточённая. Лишь около будки, которая стояла в ста пятидесяти метрах от боевиков, копошилось несколько человек. Но кто они были: духи или наши  - непонятно.(…)

Полк понёс достаточно ощутимые потери, особенно среди офицерского состава. Подбито и сгорело одно БМП. В  машине сгорел сержант Молдаванов, БМП горело, но сержант стрелял, не подпуская боевиков».

Ещё несколько строчек из описания боя из материала Игоря Синцова «Тридцатого» уничтожить». Новгородские ведомости, ноябрь 2002г.

«…Снова первой в бой вступает разведка. Через 15 минут на командном пункте полка по радиостанции услышали:

- "Первый". Я - "Облако". Прием! У нас выбило всех офицеров!

Это, наверное, были самые страшные слова, услышанные командиром полка за всю свою жизнь. Командование над разведчиками принял капитан одной из мотострелковых рот Юрий Нестеренко. Разведку расстреливали в упор. Несколько наших БМП уже горели. Прошло еще 10 минут боя. Нестеренко прикрылся броней одной из подбитых машин. Как летела эта граната, пущенная из гранатомета, никто не видел. Яркая вспышка, резкий хлопок. Сдетонировали ящики с боеприпасами, висевшие на броне. Бронежилет на офицере разорвало в клочья.

РАНЕНЫХ с каждой минутой становилось все больше и больше, но вынести их из-под обстрела не представлялось возможным. И тут наступил черед младшего сержанта Молдованова. Вылетев на своей БМП, он подставил борт машины под шквал огня, но загородил раненых. Механик-водитель, выпрыгнув из машины, стал помогать эвакуировать их. А Молдованов, развернув башню, вел огонь по боевикам. Одна за другой две гранаты ударили в борт. Машина вспыхнула, но продолжала огрызаться огнем. Он мог выскочить, но предпочел сгореть в "броне", прикрывая своих товарищей.Траншеи боевиков все-таки взяли. Последних, скатывающихся к воде, солдаты расстреливали, как в тире, стоя. Среди убитых оказалось много арабов. На следующий день за своими приехали пожилые чеченцы из соседних сел. Трупы молча погрузили в грузовики, а к наемникам даже не подошли, так они и остались лежать. Пришлось нашим везти их в грозненский морг».

Чечен-Аул.  Фото фотокорреспондента Владимира Веленгурина

подпись автора фото:

Чечен-Аул. По этому аулу проходила линия обороны боевиков. А поле это было нейтральной полосой и на нём велись бои. ...Это через неделю после боя. Три или четыре танка федеральных сгорело. И там, возле сгоревшего БМП, лежал этот труп. Он, вероятно, тоже горел. Ну, а за неделю его птицы или звери сожрали. http://www.warchechnya.ru

Вспомнилось... Тело Игоря опознавали по жетону. В танке тогда сгорел он...